Дина

Первое августа. Пошли на последний день фестиваля «Вдохновение» на ВДНХ, понятно, что сейчас такое время, когда все делается из внутренних ресурсов, но хотя бы находятся новые, не виденные места. Посмотрели два спектакля. Первым был «Колхозница и рабочий» Евгения Маленчева – стихотворная пьеса Михаила Чевеги (кажется, не знаю у него ничего, кроме текста, который сочинен для «Сверчка» по Теллегену Марфы Горовиц в Электротеатре). Играли в шикарном буфете павильона «Рабочий и колхозница», никогда там не была. Во время спектакля кормили в советском духе: оливье, борщ, котлета с пюре и морс. Сюжет про то, как в обеденный перерыв статуи спускаются в буфет и там впервые друг друга видят. Ну а вообще – про то, что им дается час в день, когда они оживают, про то, как их делали, как возили в Париж на выставку (и там Рабочий влюбился) и пр. Текст такой центонный, вроде бы современный, но почему-то вызывает в памяти скорее Виктора Гусева. Сталина изображают струйкой дыма (видимо, из трубки) и голосом бабы Яги. Актеры, играя, разносят подносы. Еще актриса играет на аккордеоне всякое советское, впрочем, как и еда, не связанное с конкретным временем. Ну и вообще было ощущение, что все – и актеры, и зрители - зажаты и не совсем понимают, зачем это и к чему. (фотографии фестивальные)

Июль почти весь прошел без театра. 

21-го был день рожденья Илюши Эпельбаума, ему бы исполнилось 60 лет и театр Тень сделал выставку в память о нем, очень трогательную. Тут картинки https://www.facebook.com/dina.goder/posts/6124828660868382 

и журнал Театр до выхода номера выложил мою статью о нем, написанную еще зимой. http://oteatre.info/idealnaya-postrojka-pamyati-ili-epelbauma/  

В конце на три дня поехала в Питер, поначалу на лекцию про визуальный театр в Лектории журнала Театр в Новой Голландии и потом ее же повторила для Лаборатории фигуративного театра в Карлссон хаусе. И два дня на «Точке доступа».

На «Точке доступа», вроде, увидела много, но, как я поняла по рассказам, не самое ударное. Вообще было ощущение немного вялое, без энергии, как будто все устали.

Первый спектакль у меня был «Озеро, где ты живешь и вокруг которого ходишь» (Алина Шклярская, Даниил Коронкевич) в музее Арктики и Антарктики. Аудиоспектакль в наушниках: ходишь по музею, тебе что-то немного рассказывают про север, саамские легенды, традиции и др. Пару раз пытаются из этого выстроить какой-то ритуал – походить кругом вокруг макета земли, подняться на второй этаж и пр. Но все это выглядит как-то необязательно, так что я больше рассматривала диорамы – всегда это любила, и чучела живности.

2 июня. Сходила в Центр Вознесенского на спектакль «Ханты Манчи Шоп» Александра Кудряшова по документальной пьесе Алексея Житковского. Этот текст он собрал из разного рода публикаций газеты с таким названием (которое, видимо, надо переводить, как «Ханты-мансийская Правда»), газета выходила в городке Остяко-Вогульск, который теперь Ханты-Мансийск, с начала издания в 1931-м и до начала войны. Тексты всякие: патриотические статьи, очерки, фельетоны, стахановские вызовы, сообщения о подписках на займ, новости и др. Почему именно так составлена композиция по спектаклю понять невозможно, но в любом случае исторический материал – это всегда очень интересно. Меня особенно поразило, что все местные народы (ханты, манси и северные тоже) в прессе называют туземцами (а не нацменами), а мне казалось, что это все из 19-го века. Колониализм такой, что мало не покажется. Спектакль сам не понравился совсем. Играют двое: Марина Ганах – женщина в обтягивающем красном платье и с пучком, вся на эстрадных штампах и Джан Бадмаев, который мне нравился в доковском «Наформате», а тут тоже беспрестанно комикует, бегает в трусах и майке, отжимается и читает статьи (некоторые специально тарахтя так, чтобы нельзя было разобрать). Еще есть нарезка каких-то невнятных видео на двух плазмах и общий как бы саркастический и многозначительный тон. 

2 мая. Сегодня была на спектакле 4D, все знакомые уже о нем написали, я тоже хочу. Пошла в Театр.doc  на спектакль «Соседи» про августовские белоруские события. Делал его Сергей Гиндилис с актерами из Беларуси, живущими в Москве в технике «вербатима в наушниках». В наушниках актеры, а в ушах у них звучит речь их респондентов, которую они тут же транслируют. Есть мнение, что таким образом расстояние между героем и исполнителем еще больше сокращается. На пороге театра стояли милиционеры, к чему док уже привычен. Они весело говорили: мы вас охраняем, но зачем они здесь уже было понятно. Потом спектакль начался: пять актеров с текстами в основном сборными из разных героев говорили немного о себе: немолодая женщина (среди ее героинь - актриса из купаловского театра), молодая женщина, израильский эмигрант, приехавший навестить родных, врач и бывший полицейский. Потом рассказывали, как все началось, на задник-экран проецировались крупные планы. Зал был полный. Через минут 20 – пол часа спектакля дверь открылась, зажгли свет и вошел человек (не в форме), сказал, что пришло сообщение, что зал заминирован и всем надо выйти, будут ждать сапера с собакой. Все было понятно, народ смеялся, но что делать? Вышли. Решили продолжать на улице. Актеры встали на ступеньки перед театром, зрители их окружили. Еще минут через пять тот же человек вышел, сказал, что, если будет взрыв, в нас полетят осколки, так что надо уйти. Всей толпой отошли метров на 200 и снова встали вокруг на тротуаре и проезжей части между какими-то заведениями. На этой части набережной ремонт, все перекопано, все въезды перекрыты, всюду надписи, что проезд закрыт, так что пусто. Еще минут через десять со стороны театра пришел новый дядя без формы и стал говорить, что идут звонки от заведений, которым мы мешаем и вообще у нас несогласованное массовое мероприятие и всем надо разойтись. То, что это спектакль и на него билеты куплены, его не убеждало, у него было указание. Просили показать удостоверение, он протараторил, что его зовут Денис Сергеевич Осипов (я запомнила!) и хлопнул перед носом какой-то красной книжечкой. Нормально ее показать отказался, говорил: вот отойдем в сторону, тогда покажу. Не знала, что все так таинственно. Он не отставал, так что решили пройти еще вперед по набережной. Там была строительная решетчатая загородка, так что актеры встали с одной стороны от нее, а зрители – с другой. Это было очень выразительно. Продолжили играть. Еще минут через 10 вдруг неведомыми путями приехали две полицейские машины, из которых вышли уже люди в форме, и даже кое-кто в космонавтских шлемах. И стали говорить, чтобы все разошлись и не мешали проезду. Ощущение было действительно квадро, вот с одной стороны мы слушаем рассказы о том, как людей хватали на улицах, избивали и тащили в милицию, а с другой к нам подъезжает милиция и требует не собираться. Невольно думаешь о том, что пока, вроде, не бьют, но есть неприятное чувство, что до этого недалеко. Ну и тут стало ясно, что они не отстанут. Режиссер сказал, что спектакля осталось на пол часа, но уж в другой раз. Машины подождали, пока все начали расходиться и тогда поехали. Спектакль, кстати, снимали и шла трансляция, когда начали разгонять, зрители и даже герои из Беларуси звонили, спрашивали, что у нас происходит. Что-что. 

Месяц начала, как и в прошлом году, шикарной поездкой. В этот раз в Турцию, где ни разу как следует не была, разве что разок проездом в Стамбуле и ничего не видела. К тому же в этот раз это было как освобождение и окончание карантина, при том, что в Турции карантин для своих действует вовсю и только туристам можно все и никакого комендантского часа. Поехали с Глебом, он, как всегда, наметил шикарный маршрут: Стамбул (были там в совсем новом музее кино) – Измир -  Сельчук, античный город Эфес, и горная деревня Ширинче - Денизли, а там – Памуккале с термальными источниками, античный Иераполис,  белые травертиновые террасы и село Карахаит с горячими источниками и красными травертинами - Анталия, а там античный город Перге и Дюденский водопад. В общем, шикарно, вот альбом в фб: https://www.facebook.com/media/set?vanity=dina.goder&set=a.5433939516623970 

4 февраля. «Горе от ума» в РАМТе в постановке Бородина. Опасалась идти, не очень много спектаклей Бородина мне нравится (главным образом, «Берег утопии»), хотя его самого я очень люблю и восхищаюсь его человеческой качественностью. Но все-таки думала, что пьеса-то самоигральная, трудно испортить и я люблю рамтовских актеров, живых и легких. Смешно, что днем позвонила Инне Натановне Соловьевой, сказала, что иду на бородинское «Горе», и она говорит: «Завидую!», - «Думаете, будет хороший спектакль?», - «Пьеса очень хорошая». В сущности, так все и вышло. Сразу скажу: спектакль не кажется мне удачным и в первую очередь из-за сценографии Бенедиктова – тяжело, некрасиво, неудобно, бессмысленно. Очень много ненужной суеты – все постоянно что-то двигают туда-сюда – арки, лестницы, диваны, зачем – бог весть. Да и вообще много неоправданной суматохи: вот вбегает в начале Лиза и носится среди колонн, крича что-то Софье, будто не знает, где спальня и подозревает, что они с Молчалиным за колонну спрятались. А Петрушка, которому Фамусов диктует записи в календарь, не имея ничего в руках, после каждого указания заходит на минутку за колонну. Там записывает, что ли? Но дело не только в этом, вообще много необъяснимого по разбору, Лиза, например, бросается на шею с объятьями сомнительного свойства буквально всем мужчинам, включая Фамусова и Молчалина, а не только Петрушке. Бог с тем, что ее текст против этого, но оправдать же как-то надо? Но в целом, вот удивительная вещь – несмотря на все вопросы, пьеса звучит очень внятно, по-прежнему смешная, острая и очень актуальная. Все уже обсудили, что зал дружно захохотал на «Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, \Великолепные соорудя палаты…», но ведь весь этот монолог Чацкого из сегодняшнего дня, что ни фраза: «К свободной жизни их вражда непримирима,\ Сужденья черпают из забытых газет \ Времен Очаковских и покоренья Крыма», и зал это ловит. Я вот как услышала от Репетилова: «Когда ж об честности высокой говорит, Каким-то демоном внушаем: Глаза в крови, лицо горит, Сам плачет, и мы все рыдаем», сразу про Киселева подумала. Ну и артисты тоже, при том, что, видимо, из-за не очень внятного разбора никто не играет классно, но и никто не играет прямо плохо, раздражающе, все живые. Включая Чацкого – неизвестного мне рослого Максима Керина, все время бегающего в развевающемся пальто, на мой взгляд не слишком убедительного, но все равно вполне симпатичного. Из старших лучше всех моложавый и шустрый Фамусов (похожий на себя Веселкин) и лучшая мизансцена спектакля в финале, когда, произнося ритуальное «в деревню, к тетке», он сидит, усталый, обняв дочку, а она – его. Любящий папа, никуда ее не ушлет, а пожалеет. И Нина Дворжецкая – резкая, властная Хлестова - хороша. Репетиловым был Кривощапов, - хороший, но я ждала от него большего, знаю по старым ролям, что он очень талантливый. Впрочем, артисты может быть еще и наберут, где возможно. А вот что безусловно понравилось – это дополнительный буклет, сделанный как старый «модный журнал» - литература, критика, моды. Все очень легко и хорошо написано, много увлекательной информации, в общем, для школьников пойдет. 

Ужасно вдруг соскучилась по театру. Начала с диптиха Юхананова «Пиноккио» в Электротеатре. Многие хвалили, опять же, на ЗМ выдвинули, надо быть в курсе. Пошла прежде всего из-за костюмов Насти Нефедовой, которые на фотографиях и эскизах выглядят очень эффектно, ну и на сценографию Юры Харикова посмотреть, который вернулся в лоно Юхананова. По интенции это очевидная эпохалка. Две части. Первая – «Пиноккио. Лес» идет два с половиной часа, вторая – «Пиноккио. Театр» - четыре с половиной. Пьесу написал Андрей Вишневский, который учился с Юханановым в ГИТИСе, а сам он пишет в программке, что писал ее с 70-го года, то есть почти 50 лет. Наверное, так и есть, пьеса необычайно многословная и многозначительная, как любит говорить Рубинштейн, «с мифологизминкой и фантасмогоринкой». В спектакле все персонажи удвоены, наверное, все же волей режиссера. Есть как бы ведущие, читающие ремарки (их называют в программке «ремаркеры» и перечисляют как Гете, Клейст, По и Шелли), они постоянно повторяют друг за другом или говорят хором. Как, впрочем, и все остальные персонажи, что тоже удлиняет шоу вдвое (вкупе с замогильным ритмом половины сцен). В первом спектакле речь про рождение Пиноккио (вернее эти зародыши - результат аборта у дерева), а во втором – его\их путешествие по театру снизу вплоть до ангельских высот, причем театр все, населяющие его, считают наркотиком. Все весьма витиевато, не буду углубляться. Я, честно говоря, так себе придумала, что если совсем тяжело пойдет, то попробую помедитировать на картинку и звуки Курляндского и отключиться от всей содержательной части (тем более, что в программке содержание подробно расписано по сценам, как в либретто музыкального театра). Первый спектакль даже как-то нормально прошел, там много меняется картинка, очень красивые лазерные эффекты, особенно тоннель как будто в тумане и еще мне понравились девочки-Пиноккио – Мария Беляева и Светлана Найденова, у них очень симпатично придуманная кукольная речь и пластика, хитроватость с наивностью. И еще в первой части любопытно, что Азбука – это явно Тора, папаша Джеппетто в финале выходит в светящемся талесе и в качестве азбуки лепит на лбы двойняшек светящиеся тфилины (их они во второй части и отдают за билеты в театр) . Но вторая часть очень тяжело пошла – ужасно много мучительного текста и актерского кривлянья, на который не получается не реагировать, хотя есть пара мест, где вроде бы должны быть импровизации с шутками про текущий момент. И пара шуток были неплохие, но все равно шли туго и выглядели заготовками. Даже костюмы и девочки-Пиноккио к концу перестали радовать. Совсем на меня этот гипноз не действует.

28 ноября  в первый и последний раз за месяц вышла в театр.  Пошла  в док – он заканчивает играть на Казакова, в очередной раз их выгоняют – на вербатимный показ группы Сандрика Родионова. Они записывали разных, как я поняла, немолодых ученых, работавших с разными эпидемиями и сделали целый цикл «История эпидемий» (и все это входит в проект «Театр без маски» , в котором идут трансляции показов). Тут был замысел не традиционного вербатимного показа, где актер пытается изобразить героя, а какой-то неизвестной мне раньше технике, когда актер играет в наушниках, где у него звучит голос героя, пытаясь повторять за ним. Сегодняшний показ назывался «1970. Холера эль торо». У нас героем был Стадников, вокруг много было накручено – и одновременная съемка героя с проекцией на экран, и вывод каких-то разыгранных за кулисами сцен на экран и немного игры с предметами-куклами, которую как художник сделал Юра Богуславский. Но все это пока в очень сыром виде, трансляция шла плохо и Стадников не слишком годился на эту роль – как-то технически бормотал и его часто просто было не слышно, хоть и маленький зал. Но сама история, которую Сандрик сделал сам – просто шикарная. Это монолог одесского врача-эпидемиолога Льва Яковлевича Могилевского, который работал на холере в Одессе. 80 лет человеку, очень живой и очень интересно рассказывает и что это было, и как скрывали, и как люди реагировали – все это сразу невероятно напомнило историю из «Доктора Штокмана» про зараженные источники, которые скрывают. И вообще о том, как оказывается много было страшных эпидемий повсюду – он много куда ездил. Начинает с того, что работал на эпидемии чумы, кажется в Казахстане, вернулся, а через месяц – холера.  

8 октября. Все собиралась на Золотой маске посмотреть из тех спектаклей, которые мы выдвинули – те, которые я не видела живьем. Было таких несколько штук, но как-то не складывается: что-то отменяется, потом сама карантиню. Но вот дошла до спектакля, который сама пробивала, как танк, хоть и видела его в усеченном варианте - VR «Калевала. Эпизоды» из Петрозаводска. И очень рада, что дошла, просто очень интересно было, а я на фестивалях уже много виара повидала. Тут главный трюк в том, как они вписывают в VR-декорации живых актеров, которые то летают вокруг тебя, то плывут , то подходят совсем близко, окружают, протягивают руки и даже трогают тебя (понятно, что трогают уже девушки-ведущие в национальных костюмах, но пока ты в шлеме, кажется, будто герои). Сделаны, конечно, самые невероятные фантастические пространства – огонь, вода, космос, всякие мифологические миры, но и кое-что снято в реальных карельских пейзажах, в скалах с речками и деревьями. Длится все это 40 минут и работы тут какое-то невероятное количество. Я, пожалуй, живых людей вот так вписанных, видела только однажды – в видео Бьорк на выставке, там уже деталей не помню, но кажется, это было не так насыщенно, как тут. Тут, правда, главная проблема – именно актеры, Бьорк у них нет, да и проблема в том, что трудно им, я потом разговаривала с режиссером, Олегом Николаено, он рассказывал, что снимал их на зеленке и они вообще плохо ориентировались, что происходит, какая уж тут игра. Но то, что они несколько деревянные, ты понимаешь, когда они в твоем масштабе, а в спектакле одна из самых интересных вещей – игра с масштабами и еще с разным типом комментария к мифологическому сюжету (все, кстати, играют на карельском и надо читать субтитры). Есть люди в костюмах 19 века – это один комментарий, есть вроде бы современные ребята и они читают что-то вроде рэпа. А есть герои и они, например, когда о них рассказывают, выезжают, крошечные, на каком-то волшебном диске и там скачут на санях, скандалят, говорят о чем-то - совсем рядом, их можно рассмотреть и кажется даже на ладонь посадить. И тут уже совсем неважно, как играют, прямо живые цыплята. И с музыкой тоже поработали: когда мы в скалах, на камнях сидят музыканты с аутентичными инструментами, тебя окружают женщины из хора тоже в национальных костюмах, и поют, и тянут руки, и манят за собой. И в паре случаев ты идешь, даже входишь в какие-то ворота (конечно, тебя направляют, чтобы не упал), а там уже все по-другому. В общем, очень было вдохновительно.